Эффективность измеряется гектарами: как вымирают русские
Когда экономика врет, демография рисуется, а преступность исчезает в отчётах — кладбища остаются единственным честным показателем работы системы.
Площадь их растёт. Хоронят больше. Молчат громче. И если ты хочешь понять, что реально происходит с народом — не смотри в телевизор, смотри в землю.
Русские исчезают. Не в переносном — в географическом смысле
В России сегодня более 3,7 миллиона гектаров кладбищ.
Это площадь целой страны — вроде Швейцарии или Греции.
И эта территория растёт каждый год.
За последние три года:
• Госрасходы на расширение кладбищ выросли в 3–4 раза;
• Ведётся массовое освоение новых участков — в Подмосковье, Поволжье, на Юге;
• Мест в городских кладбищах уже не хватает, особенно в миллионниках.
А это ещё без учёта «невозвращённых» 200-х из СВО, чьи тела остались в полях и лесополосах Донбасса и ЛДНР.
Где никто уже не считает, где братская могила, а где просто воронка.
ЛДНР как логистика смерти
ЛДНР — не просто территория. Это инфраструктура утилизации живой силы.
Которая идёт туда добровольно, по контракту, по мобилизации, по принуждению — разницы уже нет.
Тела возвращают не все.
А те, что возвращают, — по возможности, если успеют, если не сгорел рефрижератор.
Кто не вернулся — стал землёй, стал новым участком под застройку.
И даже если туда потом приедет бульдозер — никто уже не будет спрашивать, кто здесь лежал.
Цели СВО — почти выполнены
СВО провалилась как стратегия, как политика, как экономика.
Но есть один параметр, где она блистает:
– численность русского населения.
Структурно сокращается мужское население;
Женщины уходят в вырождение и выгорание;
Молодёжь — или бежит, или в танке, или в тюрьме;
Будущее — отменено.
Много ли нужно, чтобы “завершить” СВО?
Всего-то:
Ещё 10 миллионов гектаров;
Ещё одна волна «добровольцев»;
Ещё немного статистической тишины.
Когда умирают гектарами — молчание становится политикой
Ни один телевизор не расскажет тебе, как пахнет свежая земля под массовое захоронение.
Ни одна сводка не скажет, сколько умерло тех, кого не считали нужным хоронить официально.
Но ты это чувствуешь. Потому что:
• твой город опустел;
• твои знакомые исчезли;
• твою статистику заменили лояльностью.
Итог
Если бы система ставила себе задачу уничтожить народ молча и эффективно, — она справляется.
Так массово русские не вымирали никогда.
Ни под игом. Ни в революцию. Ни на фронтах Второй.
Сейчас — больше, быстрее, молчаливее.
Гектарами.
Тишина как стратегия
Сегодня в России официально зарегистрировано около 61 000 кладбищ. Это — 3,7 миллиона гектаров, уже сейчас. Больше, чем площадь, скажем, целой Швейцарии. И это не считая стихийных захоронений, заброшенных деревень, “лесных могил” и военных 200-х, которые так и не вернулись с Украины.
Примеры конкретных кладбищ и расширений
Хованское кладбище (Москва, Подмосковье) — крупнейшее в Европе, площадь около 1 970 000 м² (~197 га)
Северное кладбище (Ростов-на-Дону) — около 400 га
Кладбище «Курган» (Казань) — ~86 га, из которых 77 га под захоронения
Ястребковское (Московская область) — в 2020 было 8 га, планируется расширение до 30 га
Федеральное военное мемориальное кладбище (Московская область) — 55 га
Борисовское кладбище (Москва) — около 4 га
Государственные расходы на расширение кладбищ выросли втрое с начала СВО.
В 2020 — 38 млн ₽.
2021: >124 млн ₽,
2022: ~122 млн ₽,
В 2024 только за полгода — уже 136 млн ₽.
Причём это — только видимая часть айсберга. Без учёта военных потерь. Без учёта скрытых мобилизационных «убылей».
Статистика отменена.
Кресты — не подлежат публикации.
Имена — неважны.
Важна только площадь.
В метрах, сотках, гектарах.
Цельнозор | @CelnozorClips
Где заканчивается отчётность — начинается реальность.
Этот пост в Телеграм https://t.me/videoCelnozor/6408
