Язык как оружие: как конструировался чеченский язык в лабораториях советской этнологии
Кто владеет языком — владеет умами. Кто создаёт язык — создаёт и сам народ.
Когда речь заходит о языке, большинство представляет себе живую, органичную систему, выросшую из глубины веков. Но в Советском Союзе язык зачастую был не историческим наследием, а инструментом власти, проектом с конкретной политической задачей. Одним из таких примеров стал чеченский язык — как и десятки других языков «коренных народов СССР».
С нуля — по плану. Язык как инженерный проект
В начале XX века чеченцы в подавляющем большинстве не имели письменности на родном языке. Использовалась арабская вязь, но в основном — для религиозных целей. Местные наречия различались по ущельям, кланам и родам, и никакого единого литературного чеченского языка не существовало.
Тогда советская власть, вдохновлённая идеями «производства наций», принялась за дело. Как и с многими другими этносами, которых «нашли в поле», чеченцам сначала "нашили нацию", а потом — язык. В 1920–1930-х годах начался процесс латинизации, за которым последовала кириллизация. При этом:
• лексика создавалась искусственно — подбирались корни, созвучные с местными говорами;
• грамматика унифицировалась по образцу русского языка, чтобы упростить "социалистическое просвещение";
• терминология была скопирована с русского или выдумана заново, чтобы создать «дистанцию» от имперской лексики.
Результатом стала абсолютно новая языковая конструкция, в которой местные говоры были сведены к "литературной норме", чуждой даже носителям.
Советы знали: язык — это программа мозга
Советская власть понимала, что ментальность управляется через язык.
Если человек мыслит на русском — он подключён к историческим кодам русской культуры.
Если ты создаёшь язык с нуля — ты «обнуляешь» связь с историческим мышлением.
Потому и создавались национальные языки как фантомы, без реального корня, но с мощной идеологической начинкой.
Например:
* вместо слов, общих с русским, внедрялись выдуманные "местные" конструкции;
* убирались церковно-славянские следы;
* вводились национальные маркёры, якобы отражающие «самобытность».
Это позволяло впоследствии сказать: «Посмотрите — это другой народ, другой язык, другое мышление».
И закрепить через язык отдельную идентичность, не связанную с русской цивилизацией.
«Модернизация» языка после 1990-х
После распада СССР процесс пошёл ещё дальше. Уже постсоветские элиты и грантовые институты начали активно «обновлять» чеченский язык, отдаляя его от всего советского и русского.
Школьные программы переписывались;
Вводились новые учебники;
Активно внедрялись искусственные термины якобы «от древних чеченцев»;
Продвигался образ «древнего и особого народа» со своей цивилизацией.
Всё это укладывается в модель управляемого конструирования идентичности — где язык выступает не как отражение народа, а как матрица, в которую этот народ вписывают.
Почему об этом не говорят?
Потому что признание искусственного происхождения таких языков — это удар по всей парадигме мультинационального "равноправия", на котором держалась советская и постсоветская идеология.
Признать, что чеченский (как и множество других) — это язык-проект, значит признать, что:
◾️ национальность — это переменная, а не данность;
◾️ народ можно создать через школу и учебник, если достаточно долго вдалбливать;
◾️ история — это плод нужной программы, а не объективный процесс.
Итог
Чеченский язык — это не наследие глубин. Это социальный конструкт, созданный в лабораториях советской власти, отточенный лингвистами-этнографами, перепрошитый в постсоветское время — и превращённый в идеологический инструмент.
Он не отражает тысячелетнюю ментальность.
Он формирует нужную модель поведения.
Он не был найден — он был изобретён.
Этот пост в Телеграм https://t.me/videoCelnozor/5303
