## Сон о стране, которую стерли из памяти
Мне приснилась земля, когда-то бывшая великой державой. Она лежала в руинах — не от войн, а от обмана.
В этой стране одна её часть воевала с другой, меньшей, но в их ненависти не было ничего личного: им просто объяснили, кто враг.
Кто не стоит раком иногда — враг.
Кто говорит на старом языке — враг.
Кто помнит прошлое — враг.
Правили страх и обман, боль и принуждение. Любой, кто задавал вопросы, становился врагом номер один.
Парад “победы” проходил в честь войны, выигранной прежней страной, которую этот же режим и уничтожил.
Главный символ той победы закрывали, словно стыдясь его.
Людей отправляли на бойню под знамена тех, с кем их предки воевали, — и называли это патриотизмом.
Побежденные жили лучше победителей.
Деньги решали, кому жить, а кому умереть.
За деньги ехали убивать на войну, которую никто не объявил.
Весь бизнес и все ресурсы контролировали иначе невыбираемые люди — погонцы, держащие в руках полицию, суды, свободу слова и передвижения.
Их власть не знала законов — только лояльность, страх и компромат.
В этой стране выживали только дураки — ведь умного можно обмануть лишь один раз, а дурака — всю жизнь.
Система кормила глупость водкой и дешевым табаком, дебилизировала образование, стравливала всех со всеми: мужчин с женщинами, христиан с мусульманами, русских с украинцами, чеченцев с ингушами, евреев с русскими… Даже если внешне они были неотличимы.
Тот, кто пытался снять с людей кандалы, рисковал получить удар от тех же, кого пытался освободить: они защищали свои цепи и убивали того, кто протягивал ключ.
Матрица казалась им фантастикой. Они не хотели знать, что можно иначе.
Там экспортировали девушек в рабство, умных — за границу, нефть — в обмен на резаную бумагу.
Ввозили радикалов, которым говорили, что столица построена только для них.
Полстраны жили по чужим законам, а национальные республики уже де-факто правились шариатом.
Священники носили погоны, а генералы строили храмы.
Образованием занимались глобалистские банкиры.
Любая независимость человека была запрещена — она считалась опасностью №1.
Миллионы уже “не вписались в рынок”, десятки миллионов были отравлены медленно действующим ядом.
Половина экономики была серой, народное достояние продавалось за копейки, а в бюджет шла только десятая часть, и та — в чьих-то карманах.
Полиция была готова стрелять в безоружных, и в отличие от 1942-го, теперь полицаи были свои же — просто забыли, что русские обычно делают с полицаями.
Более миллиона погибли, миллионы бежали, миллионы остались калеками или безумцами.
Города бомбили, но войны никто не объявлял.
Власть и олигархи финансировали дебилизацию через ТВ.
Контора убирала блогеров за рубежом, если они критиковали режим.
Русский мир строили, стирая города с русским населением, и завозя нерусей — для “поддержки русской культуры”, наряжая негров в косоворотки.
За память о прошлом сажали.
Каждый гражданин бывшей империи, что помнил про это - считался экстремистом.
Это был кошмарный сон.
Долгий.
Я не помню всех деталей и не хочу.
Пусть он так и останется сном.
Фантастикой.
Но я проснулся — и не был уверен, проснулся ли я на самом деле. Это же - всего лишь страшный сон?
